Сюжет 1: Ким и Керри
Керри Уивер выходит из дома Ким Легаспи, чтобы взять из ящика утреннюю газету. Двое мужчин подходят к ней и спрашивают, она ли доктор Легаспи. Керри говорит, что нет, но подтверждает, что Ким Легаспи живет здесь. Когда мужчины, полицейские детективы Чикаго, спрашивают, живет ли она вмести с Ким, Керри она чувствует себя очень неловко. Детективы допрашивают Ким в столовой, в то время как Керри собирается на работу. Керри тихо уходит из дома, даже не попрощавшись. На работе, Керри находит Ким, которая работает с пациентом, и спрашивает, что хотела полиция. “Ты могла бы и задержаться”, говорит Ким, но Керри объясняет, что ее смена начиналась в 7:30. “Да, моя тоже”, холодно отвечает Ким. Керри убеждает Ким, что не бросала ее одну нарочно, и они идут в ординаторскую поговорить. Ким рассказывает, что полицейские спрашивали ее о Шеннон Уоллес, девушку с суицидальными наклонностями, которая остановила свою машину на рельсах, что привело к крушению поезда несколько дней назад. Девушка находилась в депрессии, которая была связана с ее сексуальной ориентацией, и собиралась причинить себе вред. Ким говорит Керри, что следователи, скорее всего, захотят поговорить и с ней. “Пациентка обвинила меня в сексуальных домогательствах”, объясняет Ким. “Почему она сделала это?” удивленно спрашивает Керри. Ким рассказывает, что рассказала Шеннон о своей гомосексуальности. Керри рассержена и шокирована. “Ким, о чем ты думала?”, спрашивает она, “Ты делишься своей личной жизнью с пациентами, о которых ничего не знаешь!”. Ким отвечает, что просто хотела помочь. Детектив Грэхэм, один из двоих мужчин, которые приходили утром к Ким, приходит в приемное, чтобы поговорить с Керри, которая работает с Лукой Ковачем над пациентами. Детектив замечает, что Керри убежала рано утром, не дав им шанс поговорить с ней. Он говорит достаточно громко, и Лука, конечно же, слышит его. Детектив Грэхэм расспрашивает о лечении Шеннон, и Керри подтверждает, что она вызывала к ней психиатра. Затем детектив спрашивает, оставляла ли Керри Шеннон наедине с Ким Легаспи. Керри говорит, что, да, так как в тот вечер к ним поступило много жертв, и ей надо было заниматься другими пациентами. Керри говорит детективу, что обвинения Ким в сексуальных домогательствах – полная чушь, что девушка просто была не в себе. Детектив не соглашается, но говорит, что полиция во всем разберется. “Какие у вас отношения с доктором Легаспи?” спрашивает он. “Мы коллеги”, - отвечает Керри. Он спрашивает, живут ли они вместе, вспоминая, что Керри была в доме Ким рано утром. Керри начинает паниковать и отвечает детективу, что сейчас у нее больше нет времени с ним разговаривать. Она забегает в кладовку с лекарствами, где делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. Позднее, Керри отзывает Луку в сторону и объяснят, что визит детектива был связан с обвинениями в адрес Ким. Луку, кажется, это не волнует и особенно не интересует. “Я бы хотела свести все слухи к минимуму ради доктора Легаспи”, - говорит Керри. “Я понимаю”,- отвечает Лука. “Я делаю это только потому, что в приемном любят сплетничать”, - добавляет Керри. Керри вызывают в кабинет Роберта Романо. Керри долгое время ждет в приемной, потом из кабинета выходит Ким. “Доктор Легаспи”, официально приветствует ее Керри. “Керри”, - кивает Ким, выходя из кабинета. Романо отчитывает Керри за то, что она не ввела его в курс дела раньше, но Керри говорит, что сама только сегодня узнала об обвинениях против Ким. “Да, но ты должна была раньше заметить, что она лесбиянка”, - говорит Романо, называя ориентацию Ким “сутью проблемы”. Керри отвечает, что суть проблемы в том, что психически нездоровая пациентка ложно обвинила Ким. Романо спрашивает, были ли еще жалобы на Ким, или почувствовала ли Керри проявление сексуального поведения Ким на работе. Несколько секунд Керри сомневается, а потом говорит “А сам ты как думаешь?” Романо говорит, что его терзают сомнения по поводу объективности Керри, ему кажется, что она просто выгораживает Ким, на что Керри признает, что защищает Ким, и советует Романо сделать тоже самое. “Она чертовски хороший врач!” протестует Керри, называя обвинения “нелепой шуткой”. Романо говорит, что созывает дисциплинарный совет по поводу Ким, на котором будет присутствовать и Керри, и доктор Дональд Онспо. “Это охота на ведьм!” заявляет Керри. “Нет, это контроль над персоналом” отвечает Романо. Керри видит Ким, которая разговаривает с Дидре Джеффрис, чью дочь похитили из приемного (см. сюжет 2), и они заходят в первую смотровую. Керри спрашивает, как прошла встреча с Романо. “Гомофоб, шовинист…как обычно. Дегенерат!” подавленно отвечает Ким. “Что ты ему сказала?” спрашивает Керри, и Ким начинает рассказывать детали. “Да, и что ты рассказала ему о нас?” прерывает ее Керри. Ким кажется на мгновение ошеломленной тем, что Керри в первую очередь волнуется за себя, а не за нее. “О, да…Я понимаю” горько говорит она, вставая, чтобы выйти из комнаты. “Не волнуйся Керри, со мной твой секрет в безопасности” говорит Ким. Керри берет ее за руку, желая остановить. “Тебе кажется, что я единственная, кто видит в этих отношениях проблему, что остальные давно принимают это как должное. Но это не так!” говорит Керри, пытаясь объяснить почему эта ситуация так тяжела для нее. “Сколько открытых лесбиянок, которые занимают в больнице высокие административные должности, ты знаешь? Ни одной. Такого не бывает!” Ким чувствует отвращение с приоритетами Керри. “Знаешь что Керри, не в тебе дело” говорит она, имея в виду детали ее обвинения, но потом останавливает себя. “А может быть и в тебе”. Керри слышит, как Хале и Йен-Ми Чен жалуются на то, что психиатра для консультации не дождешься. Хале говорит, что произошел скандал, и доктора Легаспи, скорее всего, уволят. Керри просит их не сплетничать, но Хале отвечает, что настоящая сплетня заключается в том, что Легаспи – лесбиянка. “Правда?”, - удивленно спрашивает Чен. В конце дня Керри поднимается наверх на дисциплинарный совет, где Ким, Онспо и Романо уже ждут ее. Романо отчитывает Керри за опоздание, а потом ругает Ким за ее “чрезвычайно неправильный” подход к решению проблем пациентов. Онспо не соглашается с ним, говоря, что Ким поступила правильно и ее намерения – благородны. “Пациенты с психологическими проблемами часто ложно обвиняют своих врачей. Сегодня, например, один из пациентов обвинил меня в том, что я его гипнотизирую с целью выпить его кровь”, говорит Онспо “Отличие в том, Дональд, что, насколько мне известно, ты не вампир, тогда как доктор Легаспи – лесбиянка. Я прав?” спрашивает Романо, глядя на Ким. Ким говорит, что она никогда не скрывала этот факт ни от коллег, ни от администрации больницы. Романо рекомендует временно отстранить Ким от работы, пока расследование не подойдет к концу. Онспо жалуется, что это решение преждевременное, но Романо настаивает на своем. “Если никаких обвинений не будет вынесено, Легаспи сможет вернуться к работе, получив хороший урок”, говорит он. “Вы хотите что-то добавить, доктор Уивер? Вы ведь тоже одна из них” спрашивает Романо. Керри, которая все это время молчала, выглядит пораженной. “Из них?” тихо переспрашивает она. “Из женщин- врачей, которые имеют дело с женщинами-пациентками”, уточняет Романо. Керри отвечает, что ей нечего добавить, но потом все-таки говорит, что доктор Легаспи замечательный врач, и она не совершала того, в чем ее обвиняют. Романо немедленно обращает внимания на слабость утверждения Керри. “Очень убедительно!” с сарказмом говорит он, добавляя, что не хотел бы, чтобы Керри выступала его защитником в суде. Решение Романо очевидно уже не изменится, собрание отложено. Выходя из кабинета, Онспо сочувственно берет Ким под руку и советует не слушать Романо, напоминая, что и “это пройдет”. Керри извиняется перед Ким, но та выглядит оскорбленной и выходит в коридор. Керри догоняет ее, спрашивая, могут ли они поговорить наедине, и умоляя Ким дать ей еще время. Но Ким отвечает, что им не о чем разговаривать, и заходит в лифт. “Возвращайся к своей жизни, Керри” прямо говорит Ким. “Но, ведь между нами было что-то хорошее”, отвечает Керри. “Что? Что было между нами? Отношения, которых ты стеснялась, боялась их публичности?” грустно усмехается Ким. Керри умоляет Ким простить ее, объясняя, что всю свою жизнь боролась за уважение и признание окружающих. “И ты просишь меня начинать все это заново?” спрашивает Керри. “Я не о чем тебя не прошу”, отвечает Ким, нажимая кнопку этажа. Двери лифта закрываются перед лицом Керри.
Сюжет 2: Эбби
Эбби спит, когда Лука залезает к ней в кровать. Он дует на чашку кофе, заставляя Эбби почувствовать его аромат и проснуться. Эбби открывает глаза и жалуется на то, что еще слишком рано. Лука выходил за кофе и булочками и принес список продаваемой недвижимости, он говорит, что собирается перебраться на новое место. Он выбирает объявление о продаже склада и протягивает его Эбби. Эбби считает, что это не плохо, если не считать того, что находится этот склад рядом со скотобойней. Он уже жил в лодке, потом в отеле, теперь он хочет переселиться поближе к мясу. “Что будет дальше, скворечник?” смеется Эбби. Лука, смеясь, бьет Эбби бумагами по голове, а она кидает в него подушкой. Днем в четвертой смотровой Лука видит женщину, Дидре Джеффрис, у четырехмесячной дочери которой проблемы с дыханием. Эбби помогает Луке в осмотре ребенка, который не кажется серьезно больным. “У малышки нет температуры, и ее легкие чисты”, говорит Лука. Он просит Эбби закапать капли в нос малышки, чтобы та могла легче дышать. Эбби возвращается в смотровую и видит, что девочка, Мэй, все еще не получает достаточно кислорода, и сто Лука заказал рентген грудной клетки. Дидре жалуется на то, как она устала, и Эбби советует ей пойти выпить кофе, пока они ждут, когда Мэй повезут на рентген. Дидре уходит, а Эбби остается с ребенком. Вдруг в смотровую входит Картер, чтобы рассказать Эбби о своей новой подружке, Рине (см. сюжет 4). Эбби и Картер разговаривают в кладовке с медикаментами, а, по возвращению в смотровую, Эбби видит, что кровать ребенка пуста. Возвращается Дидре, спрашивая, где ее дочь. Эбби предполагает, что Мэй уже увезли на рентген, но потом она догоняет Дэррела, который должен был отвезти Мэй наверх, и он говорит, что еще не забирал ребенка. Эбби расспрашивает всех вокруг, не переносили ли девочку в другую палату, но никто не знает, где она. Когда Дидре начинает паниковать, Эбби бежит к столу администратора и признается Марку, что ребенок пропал. Он приказывает закрыть все выходы приемного, когда Эбби вдруг замечает женщину с ребенком, закутанным в одеяло. Она бежит за женщиной и кричит, чтобы та открыла дверь, когда женщина садится в такси. Однако оказывается, что это не тот ребенок, которого Эбби ищет. Когда машина отъезжает от больницы, Эбби в растерянности и страхе остается стоять у парковки. Полицейский расспрашивает Эбби, что произошло, и она настаивает, что отлучилась из палаты “только на минуту – ну, может быть, на две”. Эбби нетерпелива и хочет помочь полицейским искать ребенка. Она предлагает проверить больничные карты, чтобы узнать, вдруг кто-то из обезумевших от горя родителей, у которых недавно умер ребенок, мог украсть Мэй, но офицеры говорят, что и так делают все возможное, чтобы найти девочку. Джорджия, гадалка на картах Таро, которая пришла в приемное, так как нагадала себе, что сегодня должна умереть (см. сюжет 3), старается поддержать Эбби. “Иногда Господь забирает маленьких детей к себе, чтобы они были его Ангелами”, говорит она. Неудивительно, что эта новость не успокаивает Эбби. Ким Легаспи разговаривает с Дидре, которую опросили полицейские. Дидре рассказывает, что они развелись с отцом Мэй, который сейчас живет в Бостоне. Эбби роется в корзине с грязным бельем, потому что где-то слышала, что в другой больнице пропавший младенец был найден среди грязных простыней. Картер просит Эбби помочь ему с пациентом, но она слишком рассеяна и расстроена, чтобы ассистировать. Она снова подходит к полицейским и интересуется, не искали ли они в аптеке, куда похититель мог зайти, чтобы взять лекарства для ребенка. Полицейские снова говорят ей, что делают все возможное, чтобы найти ребенка, и уходят. Дидре плачет, протягивая полиции последние фотографии своей дочери. Эбби извиняется за случившиеся и говорит, что уверена, что с Мэй все будет в порядке. “Она мой единственный ребенок”, всхлипывает Дидре, “зачем кому-то надо было похищать ее?”. Дидре на улице делает заявление перед телевизионной камерой, умоляя вернуть ей ребенка в целости и сохранности. Эбби стоит рядом и нервно курит. Из больницы выходит Лука и просит ее помочь ему с пациентами, но Эбби говорит, что ему лучше попросить кого-нибудь другого. “А я хочу тебя!” отвечает Лука, наклоняясь к Эбби, обнимая ее и пытаясь успокоить. Позднее Эбби пытается взять у пациента кровь на анализ, но никак не может попасть в вену, потому что все время смотрит на Дидре, которая сидит неподалеку. Пациент жалуется на боль, которую Эбби ему причиняет. Эбби на мгновение прекращает эту “пытку” и подходит к Дидре узнать, не принести ли ей чего-нибудь. “Мне нужен мой ребенок!” отвечает Дидре. Эбби возвращается к пациенту, который начинает стонать от одного только ее вида, как вдруг по радио сообщают, что парамедики нашли грудную девочку, брошенную на платформе. Эбби бросается к выходу, где Картер уже ждет прибытия парамедиков. Подъезжает машина скорой помощи, и они действительно нашли Мэй. Она переохлаждена, но жива, и повреждений нет. Эбби приносит Мэй в первую травму и берет на себя заботу о ней. В палату входит Лука, говоря, что это его пациент, и просит Эбби отойти, но она умоляет его дать ей продолжить. Она начинает процедуру по согреванию ребенка и смотрит на Луку и Картера, которые одобряют ее действия. Позднее Эбби говорит Дидре, что с Мэй все в порядке, но они хотят оставить ее в больнице для осмотра. Эбби уже устроила так, чтобы в палату к Мэй поставили кровать и для Дидре.
Сюжет 3: Элизабет и Марк, Малуччи
Марк и Элизабет заходят в больницу вместе. Марк молчит, и Элизабет советует ему не волноваться насчет результатов аттестации. Он говорит, что волнуется насчет ее возвращения на работу, после преждевременных родов, которые были у Элизабет недавно. Элизабет повторяет, что у нее не было схваток вот уде 2 недели, она принимает лекарства, и больше нет причин сидеть дома. Марк все равно просит ее не напрягаться на работе, но Элизабет напоминает, что давала ему тот же совет после его операции, но он ее не послушался. Они договариваются встретиться за обедом. Элизабет злится, когда видит, что Питер Бентон забрал практически всех ее пациентов и сделал за нее все административные дела. Она ругает Питера за это во время операции. Бентон отвечает, что Романо велел ему “управлять делами” пока Элизабет была на больничном. Элизабет негодующе говорит ему, что теперь она вернулась на работу и готова выполнять свои обязанности. “Не мудрено, что у Грина появилась опухоль мозга, после того как она забеременела” говорит анестезиолог, после того, как Элизабет ушла. Марк осматривает пожилую даму, которая пришла в приемное без предварительной записи. Она просит стакан воды и говорит, что доктора ни чем не могут ей помочь: она умирает. На самом деле это карты Таро, которые она достает из сумочки, предсказали ей, что она умрет до захода солнца. Она также умеет гадать по руке и на кофейной гуще и просит Марка показать ей свою руку. Она говорит ему, что над ним висит черное облако, а его линия жизни в одном месте прерывается. “Наверное, просто кожа шелушится”, отвечает Марк, обещая проверить женщину, спустя некоторое время. Элизабет жалуется Романо на то, что ее операции были переданы другим хирургам. Романо отвечает, что думал, что у нее постельный режим, и замечает эмбриональный монитор у нее на животе. Элизабет убеждает его в том, что готова вернуться к работе и хочет выполнять свои обязанности хирурга, но Романо выражает свое разочарование в ней. Если она хочет быть босой и беременной женщиной на кухне – пожалуйста, но он назначил ее на должность зам. врача по хирургии, а значит, ему нужен “лейтенант на передовой”, говорит Романо, добавляя, что “вот почему хирургию и называют мужским клубом”. Элизабет тут же предлагает ему вспомнить о наказании за политику половой дискриминации, но Романо говорит, что он лучше приступит к операции. Тогда Элизабет начинает угрожать ему, приводя пример о том, как одна беременная женщина зарезала своего мужа, но была оправдана за счет временного помешательства из-за гормонального расстройства. Наконец, Романо сдается, наваливая на Элизабет всю административную работу по подготовке к предстоящей конференции (включая подготовку слайдов, установку диапроэктора, и снабжение участников конференции чаем и булочками). Марк осматривает Джеймса, подростка в костюме, который он носит, когда выступает на ринге в качестве борца. Он называет себя “Мистер Полночь”, его рука была вывихнута во время последнего матча. Марк говорит, что мальчику нужно сдать анализы, и входит в соседнюю палату, где Дэйв Малуччи осматривает друга Джеймса, Тодда, борца, который распорол себе лоб опасной бритвой. “Это называется “снимание скальпа” - болельщикам это нравится”, заявляет Тодд. Малуччи пытается предупредить Тодда, чтобы в будущем он так не делал, потому что можно занести себе инфекцию и заболеть, да и сами шрамы отпугивают девочек. “Им не нравятся парни вроде Франкенштейна, правда, доктор Грин?” спрашивает Малуччи, взглянув на Марка. “Что?” переспрашивает Марк, поворачиваясь, и мы видим на его голове большой шрам, оставшийся после операции. “Ничего, не обращайте внимания”, отвечает Малуччи. Марк получает результаты анализов Джеймса. Уровень холестерина в крови очень высок, и все симптомы указывают на употребление стероидов. Дэйв предлагает спросить у мальчика, употребляет ли тот их. Джеймс все отрицает, но Марк объясняет ему риск употребления стероидов и говорит, что им нужно взять у него анализы на стероиды и вызвать его родителей. Джеймс рассержено встает с кровати и хочет покинуть приемное, толкая Марка, чтобы тот не мешал ему выходить из палаты. Марк падает на пол, и Малуччи подбегает, чтобы помочь ему. Марк говорит, что с ним все в порядке, и просит Малуччи задержать Джеймса. Малуччи пытается остановить парня, но он настроен решительно. “Мой отец убьет меня, если узнает (насчет стероидов)”, протестует Джемс, пока Малуччи пытается убедить его остаться. В конце концов, Дэйв уговаривает Джеймса вернуться в палату, дав ему обещание, что они “что-нибудь придумают”. Марка осматривает Клео Финч, которая советует Марку сделать томограмму, чтобы убедиться, что с головой все в порядке. Малуччи просит Марка не рассказывать родителям Джеймса, что парень употребляет стероиды, потому что Дэйву кажется, что отец жестоко с ним обращается. Марк отвечает, что Малуччи не должен был давать обещаний мальчику, потому что его родители уже в пути, а его агрессивное поведение – результат воздействия стероидов, а не отцовской жестокости. Марк собирается уходить, но Малуччи говорит ему, что “прежний доктор Грин помог бы парню”. Марк раздражен “Я и помогаю”, говорит он. “Может быть, это все из-за проверки на компетентность?”, спрашивает Малуччи. “Не выступай, Малуччи, а то будешь искать новую работу”, обрывает его Марк. Малуччи заглядывает в палату Джеймса и видит, что рядом с кроватью стоит его отец. Хотя Джеймс и не его пациент, Малуччи заходит в палату, чтобы проинформировать отца мальчика, что у Джеймса вывих руки. “А что с его головой?” рассержено спрашивает отец, “Прыгать в костюме как идиот может только тот, у кого не все в порядке с мозгами, как мне кажется!”. Малуччи просит мужчину выйти с ним в коридор и говорит, что Джеймсу сейчас нужно сочувствие, а не унижение. Отец не слушает советов Малуччи, говоря, что мальчик просто сумасшедший. Все что ему нужно - побольше дисциплины: он всегда вытворяет “идиотские вещи”, ему просто нужно надрать задницу. “Здесь мы называем это жестоким обращением с детьми, приятель”, спокойно говорит Малуччи. Отец пытается оттолкнуть Малуччи в сторону, чтобы вернуться в палату сына, но Дэйв останавливает его. Мужчина ударяет Малуччи об стену, а Малуччи отвечает ударом головы ему в нос. Дэйв толкает мужчину к противоположной стене, и мужчина падает на пол. “Сукин сын! Я надеру тебе задницу!” кричит он Малуччи, когда к ним подбегает Марк, желая прекратить драку. “Да, а пока ты можешь поцеловать ее!” кричит в ответ Малуччи. Позднее Марк приказывает Дэйву идти домой - он отстранен от работы на неделю. В конце дня Элизабет спускается в приемное, чтобы пойти домой вместе с Марком. Романо не пустил ее в операционную, и она весь день занималась планированием их с Марком свадьбы. Керри протягивает Марку конверт с результатами проверки на компетентность. Марк открывает конверт, а Элизабет с надеждой смотрит на него. Марк читает письмо, рвет его на мелкие кусочки и бросает в воздух. Элизабет расстраивается и начинает выражать свое сочувствие “О, Марк…”, но Марк, к ее облегчению, быстро объявляет, что прошел проверку. “Неужели ты во мне сомневалась?”, шутя, спрашивает он и Элизабет отвечает, что у него иногда бывают заскоки.
Сюжет 4: Картер
Картер просыпается и с удивлением видит, что рядом с ним лежит черный Лабрадор. Он в квартире Рины, педиатра, с которым познакомился несколько дней назад. Картер оборачивается в простыню и выходит на кухню, говоря, что где-то потерял свои вещи. Рина говорит, что он оставил свои штаны на кушетке прошлой ночью, и знакомит Картера со своей собакой Норманом. Картер идет в ванную, где сталкивается с соседкой Рины, которая выглядит сердитой. “Мне кажется, мы разбудили ее вчера вечером”, говорит Рина, добавляя, что ее подруга ужасно ревнивая. “Я обычно не поступаю так – не привожу мужчин к себе домой”, говорит Рина, подавая Картеру яичницу, и он говорит, что тоже так не поступает. Он просит кофе, но у нее его нет – она пьет чай. Рина говорит, что прекрасно провела время, и хочет повторить это, только Картеру в следующий раз надо будет вести себя потише. “Мне кажется, что ты кричал “Разряд” прошлой ночью!” смеется Рина. Они договариваются встретиться за обедом. Картер приходит на работу и узнает, что Амира перехватила подарочную корзинку с кофе, которую Рина передала Картеру. Чен, Эбби и Амира дразнят и подкалывают Картера в связи с этим подарком, но Картер пытается отмазаться, заявляя, что это всего лишь благодарность за хорошую оценку для интернатуры. Женщины не верят ему, зачитывая вслух открытку, которая прилагалась к подарку: “Спасибо за прекрасный вечер. В следующий раз ты можешь приходить со своим кофе”. Картер краснеет и уходит, а Чен кричит ему вслед: “должно быть очень хорошие оценки ты ей поставил, а Картер!?”. Женщины дружно хохочут. За обедом Картер рассказывает Рине, как они с кузеном баловались в детстве. Он спрашивает Рину, как прошло ее утро, и она говорит, что ей пришлось высидеть “ужасно скучную” лекцию по психологии. “Словно снова вернулась в колледж, да?”, сочувствует Картер. “А я и учусь в колледже”, говорит Рина. “Нет, ну я имею в виду, чувствуешь себя снова первокурсником ”, уточняет Картер. “Я и есть первокурсница”, снова отвечает Рина. Картер смущен и спрашивает, сколько Рине лет. “Двадцать. Ну, будет в сентябре”, отвечает Рина. “Тебе 19?!”ошарашено спрашивает Картер, почесывая лоб, “О, Боже!” Картер видит Эбби, занимающуюся маленькой пациенткой (см. сюжет 2) и просит ее улучить ему минутку. Они заходят в кладовую, и Картер рассказывает Эбби, что Рина призналась ему, что “по-настоящему молода”. Эбби выглядит удивленной: “Ну а, сколько ей – 23?”спрашивает она. Картер только качает головой. “22?…Ей 20?” продолжает Эбби. “Ага. В сентябре” отвечает Картер. “Картер! Она подросток!” восклицает Эбби, но Джон пытается оправдаться тем, что не знал, что Рина так молода. Эбби еще больше шокирована новостью о том, что они переспали. Она спрашивает, расстался ли Картер с Риной, на что Джон отвечает, что нет. “Она очень развита для своего возраста – она классная, она веселая…”говорит он. “Ага, она младшая сестра Бритни Спирс!” заканчивает за него Эбби. Картер видит как Джорджия (см. сюжет 3) покидает приемное. “Похоже, вы все-таки сегодня не умрете?” спрашивает Джон. Пожилая леди только пожимает плечами и улыбается. В приемное спускается Рина и спрашивает Картера, закончилась ли его смена. “Мне нужно еще заполнить карты”, извиняющимся тоном отвечает он. Рина просит его пойти к ней на ужин, поработать у нее дома, но Картер не уверен, что хочет идти. “Это все из-за моего возраста” догадывается Рина, “тебе хотелось бы, чтобы я была постарше”. Картер извиняется. “Нет, забудь об этом!” отвечает Рина. “Я молода, а эта болезнь быстро проходит”, говорит она, “Еще увидимся”. |
