Картер, Кэрол и Люси
Поспать в общежитие Картеру не удаётся. Его всё время будят: то, чтобы он открыл дверь в другую комнату, то по поводу потопа в туалете. К тому же ему звонит отец, который не доволен решением Картера относительно работы.
Люси приходит на работу на два часа раньше положенного, чтобы проверить вчерашние анализы. Даг и Джерри дразнят её “ординаторской собачкой”. Упоминание о том, как хорошо Люси сделала внутривенное в свой первый день в приёмном, вызывает красноречивое выражение на лице Кэрол.
Приходит Картер, и Люси приносит ему (а не себе!) чашку кофе. Он замечает, что Люси уже повесила на него двух пациентов.
Картер находит Кэрри и спрашивает, как обстоят дела с его зарплатой. Она отвечает, что всё устроилось хорошо. Кэрри рада, что ему будут платить, потому что “занимаясь медициной как хобби, он будет выглядеть как дилетант”. Картер говорит, что хочет стать старшим ординатором. Кэрри напоминает ему, что у него ещё есть время, чтобы сделать карьеру. Она добавляет, что Люси очень талантлива, а “хороший студент зачастую свидетельствует в пользу учителя – это первый шаг на пути к должности старшего ординатора”.
Поступает пациентка с травмой. Картер просит Люси взять анализ крови. Люси говорит, что анализ показал, что гемоглобин упал на 5 пунктов. Тогда Кэрол снова берёт кровь и сообщает Картеру, что аппаратура не была настроена в первый раз. Теперь всё в порядке. Оставшись наедине с Кэрол, Люси говорит, что поняла свою ошибку: она взяла кровь выше внутривенного катетера, где она была разбавлена жидкостью. Люси благодарит Кэрол за то, что та её прикрыла. Кэрол отвечает, что это было в последний раз, и добавляет: “твоя беда в том, что ты хочешь быть безупречной. Надо это перебороть в себе”.
Картер прерывает их сообщением о том, что в приёмное везут пациента с морковкой в заднем проходе. Люси простодушно спрашивает: “А как же он проглотил целую морковку?”. Сдерживая усмешку, Картер объясняет, что пациент ничего не глотал. Люси понимает свою ошибку.
Кэрол советует Картеру приглядывать за Люси, включая моменты, когда она делает простые процедуры. Картер отвечает, что Люси всё делает прекрасно.
У Кэрол пациент, Роб Сэведж, с жалобами на проблемы с мочеиспусканием. Она много раз просит его не курить в смотровой, но он всё равно курит, тогда Кэрол говорит ему, что поставит катетер, а потом произведёт ректальный осмотр. Он спрашивает: “А это больно?”. “Только если я этого захочу! ” – отвечает она.
Кэрол посылает за Люси, чтобы та попробовала войти в вену, говоря ей, что мистер Сэведж нечувствителен к боли. В приёмное приезжает женщина и представляется как “сестра Гудвин”, частная сиделка Сэведжа. Оказывается, она приходит дважды в неделю делать ему процедуры. Кэрол просит Люси выйти и вызывает психиатра для консультации.
Кэрол узнаёт, что выделены деньги, чтобы она могла нанять медсестру для амбулатории. Новой сестрой оказывается Линетт Эванс. Она рассказывает Кэрол, что раньше работала медсестрой в амбулатории Южной больницы, пока ее не закрыли. Она знакома с доктором Онспо, это он порекомендовал её на эту должность. Её взяли на временную работу на третий этаж, но она хочет найти постоянное место.
Линетт напоминает Кэрол, что по должности ей разрешено выписывать рецепты. Услышав комментарий Линетт по поводу неуважительного отношения Би Джи (пациента) к сёстрам, Кэрол решает зачислить её в штат без всяких собеседований.
Бэнтон и Кордэй
После операции Бэнтон едет к Элизабет домой. Не дав ей сказать, что у неё гости, он начинает целовать её. В коридор выходит мужчина. Элизабет представляет его как своего отца (его зовут Чарльз). После неловкости первых минут они решают пойти вместе позавтракать. Чарльз Кордэй говорит, что хотел бы, чтобы его дочь начала практиковать вместе с ним. Питер признаётся, что и сам подумывает пойти в кардиоторакальную аспирантуру.
В ресторан заходит Романо, и Элизабет говорит, что тот пришел за ней, потому что хотел провести перед коллегами показательную операцию с АЭСОПом, а только она имеет лецензию использовать этот аппарат.
Романо подсаживается их столику, чтобы поболтать с ними. Он извиняется перед Чарльзом Кордэем за то, что его дочери не продлили стипендию. На что отец Элизабет отвечает: “Мне вообще никогда особенно не нравилось, что она с вами работает”. Романо просит Элизабет провести операцию, она соглашается, напомнив ему, что сделает это только при условии, что он будет ей ассистировать и никак иначе.
Во время операции, на которой присутствует и мистер Кордэй, один из хирургов, доктор Блевинс, говорит, что Элизабет – высокопрофессиональный специалист. Романо ехидно замечает: “Готов поспорить, она ещё может идти и жевать жвачку одновременно”. Чарльз отвечает: “Да уж, это она умеет”.
Позднее Элизабет и Романо намывают руки, готовясь к следующей операции (это будет колостомия). Романо как бы между делом говорит ей: “Ты была великолепна сегодня. Это заставило меня перемотреть моё решение относительно прекращения твоей стипендии”. Элизабет смотрит на него с надеждой. А Романо продолжает: “Но, к сожалению, денег уже нет”. Он советует ей принять предложение отца работать с ним, хотя и добавляет: “Я бы не смог работать с родственниками”.
На что Элизабет отвечает: “Да ты вообще ни с кем не можешь работать”. Во время операции Кордэй находит рану, которую не заметил Романо. Вечером Элизабет говорит отцу, что не поедет в Англию, потому что хочет остаться в Чикаго. Ей придётся стать на год интерном, но после этого она получит лицензию и сможет работать хирургом в Штатах. Отец поддерживает её решение, однако спрашивает, повлиял ли на него Питер.
Бэнтон и Онспо обсуждают проверку слуха у Риса. Онспо спрашивает, давал ли он сыну лекарства, которые могли повлиять на слух мальчика. Позднее Питер встречается с педиатром, который сообщает ему, что Рису давали именно такое лекарство, однако проверяли слух до и после приёма лекарства, а доза была безопасной. Во время проверки слуха выясняется, что Рис различает только несколько частот.
Хуже всего он слышит высокие частоты. При правильном подходе и специальных занятиях он сможет научиться говорить, но в данный момент он не слышит ни голосов, ни других звуков. Бэнтон не удовлетворяется объяснением женщины, проводившей проверку, и говорит, что хочет побеседовать с доктором. Дома Питер включает музыку и постепенно увеличивает громкость, но Рис не реагирует.
Даг и Кэрри
День начинается с того, что решается вопрос об окончании испытательного срока Дага. Кэрри приносит хорошие новости: срок должен был продлиться 30 календарных, а не рабочих дней. На что Даг говорит:
- Думаю, вечеринка окончена.
Кэрри отвечает:
- Я не напрашивалась за тобой присматривать.
- Однако же преуспела в этом, - отзывается Даг.
Кэрри говорит, что он сам не понимает последствий своих действий. Ей до сих пор звонят десятки людей с просьбой вылечить их посредством процедуры сверхбыстрой детоксикации.
- Ну так отсылай их ко мне, - предлагает Даг.
- Ни за что. Одному Богу известно, что тебе взбредёт в голову.
В приёмное поступают два парня (члены какой-то банды) с огнестрельными ранениями. У Би Джи небольшая рана черепа, а вот Томми прострелили прямую кишку, ему придётся сделать операцию Кэрри приходит в ярость от того, что парни задирают друг друга, и велит Йошу развести их по разным палатам. Приходят девушки обоих парней начинают ругаться прямо в палате. Дело доходит до драки. Кэрри прогоняет их. Позднее одну из девушек привозят в приёмное с ножевой раной.
Кэрри приводит к Дагу мужчину, который хочет избавиться от наркозависимости. Даг отказывает ему, и тот уходит, взбешённый. Даг говорит Кэрри, что она “высказала своё мнение”. Кэрри обвиняет его в том, что он не довёл малыша Джоша (того, из-за которого его и отстранили).
Даг идёт к доктору Бэбкоку и узнаёт, что мать увезла Джоша из города. Тем временем Кэрри повсюду разыскивает Дага. Кэрол говорит ей, что он у Бэбкока. Кэрри удивляется, зачем он туда пошёл.
Даг и Люси лечат малышку с затруднённым дыханием. У девочки обнаруживают генитальный герпес в горле. Мать заразила её во время родов. Даг налетает на женщину с обвинениями и спрашивает, почему она не попросила сделать кесарево сечение, чтобы не заражать ребёнка. Мать девочки отвечает, что удочерила её. Даг извиняется. |