Наверное, нет другого сериала или фильма, который так бы подсаживал нас на иллюзию реальности, как "Скорая помощь". Те, кто смотрел "Скорую помощь", привычно называли героев не именами актеров, а именами персонажей, не забывая добавлять обязательное "доктор" - доктор Картер, доктор Грин, доктор Бентон. Звезда сериала Джордж Клуни исчез из него именно в тот момент, когда фамилия актера стала вспоминаться раньше, чем имя его героя.

Здесь не было ни метасюжетов, ни вставных историй - ничего, что могло бы ввести условное, дискретное время и нарушить непрерывность проистекания этой жизни. "Скорую помощь" невольно начинаешь воспринимать в реальном времени - и ловишь себя на внезапном изумлении, если Рождество, Новый год или Валентинов день там празднуется раньше, чем у нас. Эпидемия гриппа, от которой страдают врачи и пациенты чикагской больницы, невольно вызывает дежурную ипохондрию - вот и меня чего-то познабливает и в горле першит.

"Скорую помощь" можно смотреть только как реальность - больше там просто нечего смотреть. Это - удивительный сериал, где богатый арсенал спецэффектов не используется как самоценный аттракцион.

Ну да, съемочная группа заказала радиоуправляемого робота, изображающего недоношенного младенца. Ну да, каждый кадр виртуозно склеен на компьютере из нескольких наложенных один на другой планов, и в каждом из них разыгрывается сцена сложнейшей хореографии. Но все эти чудеса техники остаются невидимыми, тебе не дадут их просмаковать.

Если, например, "Секретные материалы" смотришь как антологию кино - всех возможных сюжетов, ходов, спецэффектов, - то по "Скорой помощи" можно разве что писать социологический анализ современного американского общества. Никаких киноманских отсылок и интертекстуальных фиг в кармане. Ни грана стилизации.

Хотя на самом деле все это присутствует. Была там и совершенно линчевская, живо напоминающая "Твин Пикс" сцена с безумной старухой, к которой в ухо залез таракан. Старуха отчаянно походила на Даму с поленом. Была серия с совершенно пародийными агентами ФБР. Был эпизод с детективным расследованием, построенный по откровенно тарантиновской сюжетной схеме. Был совершенно грандиозный кастинговый ход, когда на несколько серий появился старенький Алан Альда из "МЭШ" - сериала, во многом предвосхитившего "Скорую помощь".

Но в том-то и фокус "Скорой помощи", что цитаты в ней не воспринимаются как цитаты. Знакомое лицо или опознаваемый сюжетный ход мы воспринимали как простое, и от того еще более удивительное совпадение - так кажутся похожими на актеров случайные прохожие, так мы говорим "совсем как в кино" про какие-то события нашей жизни.

С завершением показа "Скорой помощи" на нашем телевидении не осталось ни одного сериала, ведущего игру на бирже доверия. Только "Скорая помощь", за счет виртуозно построенной иллюзии реальной жизни, могла обозначить последние табу массового кинематографа - правда, только для того, чтобы с особой изощренностью их обойти или отменить. Сама тема предполагала показ всех традиционно вытесняемых в масс-культуре вещей: болезни, старости, не-условной смерти, не-декоративных ран. Вопреки всем конвенциям хэппи-энда, здесь умирали самые хорошие и самые невинные, даже те, для спасения которых совершались все жертвы и происходили все чудеса. Здесь умерших часто было жалко до настоящих слез. Но вместо того, чтобы действительно поставить нас перед лицом трагедии, нам протягивали костыль спасительной сентиментальности, набор готовых к употреблению рецептов машинального катарсиса.

Когда-то авторский кинематограф старался шоковыми методами снять машинальность наших эмоциональных реакций на некоторые явления и события. "Скорая помощь", наоборот, культивировала эту машинальность.

Спасибо ей за это. Теперь у нас есть прививка от смерти.